Александр Сергеевич Пушкин писал (кажется в «Евгении Онегине»): «Быть можно дельным человеком и думать о красе ногтей». Можно ходить на акции протеста и быть патриотом. Можно быть православным и сочувствовать осужденным по делу о хулиганстве «Пуси Риот». Можно быть горячим сторонником Путина и критиковать власть. Можно быть мусульманином и осуждать действия исламских фанатиков. Не вижу моральных противоречий для этого.
Но ни одна из этих точек зрения не может породить такой ненависти, которую я вижу в комментариях. Я помню, как Чулпан Хаматову массировано поливали грязью за то, что она выступила в поддержку Путина. Я с омерзением сейчас читаю, как издеваются над Патриархом Кириллом. Ровно с таким же омерзением, как любые скабрезные картинки в адрес Путина, Медведева и Навального. Это такое свинство, такая мерзость…
Вот сидит человек по самую шею в моральной яме с дерьмом, зачерпывает его и бросает в прохожих. И кричит – посмотрите, они в дерьме! Довлатов как-то писал – есть вещи, которые важнее справедливости. Например, милосердие.
Мне кажется, что нужно эту ненависть как-то остановить, но я не знаю как. Мы катимся в какую-то моральную пропасть и стараемся придать максимальное ускорение своему падению.
Вот бурно обсуждали корокостволы – разрешать или не разрешать. Чтобы владельцу можно было убить негодяя. Потому что негодяй кроме смерти ничего не заслуживает. Но даже нелюбимое многими наше государство не считает возможным отнимать жизнь у человека. Любое наказание со стороны государства (хотя бы декларативно) преследует цель не покарать, а исправить человека. Сотни лет шло человечество к этому, стремясь сформировать у общества жалость и снисхождение к тому, кто упал. И все это в нашей стране вдруг пошло прахом.
Я перевелся в Ингушетию под влиянием Беслана. Ненависть меня заполнила до краев. Я хотел только одного – чтобы хоть один из имаратышей попался мне в руки живым. И тогда бы он реально пожалел, что родился на свет. И случай представился быстро. Мы взяли одного бандита живым. Мне было страшно подходить к нему, боялся, что потеряю контроль над собой. Но когда я увидел этого человека, заискивающе заглядывающего нам в глаза и дрожащим голосом спрашивавшего: «Вы меня не убьете?», я понял, что наша работа закончена - мы нейтрализовали зло. И оно – не этот дрожащий человек, а то, что он мог бы совершить, но не совершил и не совершит. Потом я разговорился с ним, пока охранял его в кабинете в ожидании опера. Он уже успокоился и объяснял мне: «Они любого могут заставить. Я спокойно жил, я не хотел этим заниматься. Я каждый день проклинал тот день, когда они заговорили со мной». Он рассказывал как сильно любит своих детей. Как мечтал о том, чтобы его убили и он бы не успел причинить зла чужим». Этот человек мог убить меня. Но я не испытывал к нему ненависти.
Как можно ненавидеть человека, оскорблять его, унижать в комментариях, если вы даже не знаете кто он? Он даже не причинил вам никакого зла и дже теоретически не мог бы причинить. Он просто хотел поговорить. Высказать свою точку зрения. Раньше за это гнобило НКВД, теперь гнобят те, кто полон ненависти.
Вот я хотел бы обратиться к тем, кто пишет подобные, мягко говоря, «несдержанные» комментарии. Может хватит обвинять друг друга? Если вас тянет дать гневную отповедь оппоненту, отвернитесь от монитора. Посмотрите вокруг. Может, вы давно не играли с вашими детьми? Может, вам стоит отвлечься и сказать доброе слово матери, отцу, сестре, брату, жене, мужу или любому, кто с вами рядом? Замените свою ненависть к кому-то неизвестному на какое-то проявление доброты к вашим близким. Хотя бы улыбнитесь им.
Journal information