Начало 1.
Продолжение 2.
Продолжение 3.
Продолжение 4.
Продолжение 5.
Продолжение 6.
Продолжение 7.
Продолжение 8.
Продолжение 9.
Продолжение 10.
Продолжение 11.
Яков сидел за письменным столом, запустив руки в волосы. Он чувствовал, что измотан и уже плохо соображает. Сначала круг подозреваемых удалось сузить до семисот человек. Потом он отфильтровал еще примерно четыреста пассажиров. Остальных разделил на условно представляющих интерес, на нуждающихся в дополнительной проверке и подозрительных. После этого он определил время их прибытия, чтобы посмотреть видео с камер наблюдения. Ему важно было видеть лица тех, кого ему предстояло проверить. В результате двухдневной работы он с ужасом обнаружил, что зашел в тупик. По самым перспективным пассажирам уже пришла информация из территориальных органов безопасности: никто не был причастен к деятельности экстремистских и террористических организаций.
Нужно было докладывать о результатах, но Яков тянул время. Он вновь и вновь всматривался в лица пассажиров, уже всех подряд, надеясь увидеть что-то, что натолкнет его на след. Но никто не вел себя подозрительно, не пытался скрыть лицо от камер наблюдения, никто не проявлял необычной нервозности.
Если одновременно с несчастным узбеком не прилетел кто-то, представляющий угрозу, то зачем вообще было отправлять бедолагу в Россию? Может этот кто-то прилетел в другой аэропорт? Тогда зачем вообще понадобился узбек? Вопросов много, но ответов на них не было.
Огромный объем работы, ради которого он жертвовал сном и отдыхом, ничего не дал. Это не было чем-то из ряда вон выходящим, но в данном случае Яков интуитивно чувствовал, что дело не чисто. Что должен быть кто-то, кто проскользнул мимо него и сейчас торжествует. И, возможно, готовит нечто такое, что потом Якову ничем не удастся смыть. Потому что он будет знать, что люди погибли из-за того, что ему чего-то не хватило – мозгов, внимательности, старательности, опыта, знаний, неважно… Он чувствовал себя гроссмейстером, которому поставил детский мат случайный школьник.
А на экране перед ним нескончаемым потоком шли люди. Обычные, ничем не примечательные. «Вот же черт, хоть бы одна зацепка!» – пробормотал Яков.
* * *
Исмаил после плотного обеда пил кофе в своем кабинете и задумчиво рассматривал золотую ручку – подарок от партнеров. Бизнес шел как нельзя лучше. Он смог организовать всё так, что ему приходилось принимать только ключевые решения, а всю работу тащили замы. Жизнь казалась ему прекрасной. Пока не зазвонил его золотой айфон. Исмаил посмотрел на номер и выключил звук. Он не брал трубку, когда видел незнакомый номер. С незнакомых номеров обычно звонили дальние родственники-попрошайки, и вообще это сулило лишнее беспокойство.
Но абонент оказался настойчивым. Он звонил без остановки. Наконец терпению Исмаила пришел конец. Сейчас этот наглец поймет, что таким важным людям, как он, нельзя звонить так настойчиво.
– Слушаю, – ответил он вальяжно.
– Салам, Исмаил. Это Забайри. Я хочу получить долг. С процентами.
Исмаил потерял дар речи. Он чувствовал, как по спине пробежал холодок и кровь отхлынула от лица.
– Алло? Ты слушаешь?
– Салам, Забайри, – Исмаилу наконец удалось взять себя в руки, – рад тебя слышать. Я уж думал, что тебя нет среди живых.
– А я есть. Сегодня вечером деньги принесешь в Воронцовский парк. Знаешь, где это?
– Да, конечно. Но такую сумму сразу собрать…
– Исмаил, – равнодушно сказал Забайри, – я надеюсь, что мне больше не придется повторять. Сегодня в девять вечера ровно. В обычном пакете. Все деньги. Если ты думаешь, что я тебя прошу, то ты глубоко заблуждаешься. Я тебе приказываю. Знаю, ты стал большим человеком теперь. Но не больше Аллаха. В девять вечера прогуливайся по парку. Один. Я к тебе сам подойду.
Забайри повесил трубку, а Исмаил еще какое-то время сидел, прислонив умолкнувший айфон к уху. Он набрал номер на стационарном телефоне и сказал в трубку:
– Закри, зайди сейчас же.
Через минуту, тихо открыв дверь, в кабинет вошел начальник его охраны. Закри по голосу шефа понял, что случилось что-то серьезное.
– Садись. Слушай внимательно. – Исмаил задумался на секунду и продолжил. – Много лет назад, когда я только начинал бизнес, меня очень серьезно кинули. Неважно кто, эти люди уже наказаны. Я был должен очень большую сумму денег. И обратился к очень опасным людям, которые меня выручили. Я им несколько лет исправно платил процент от дохода. А потом всё закончилось. Я думал, что все они погибли, но оказалось, что нет. Как минимум, один остался. Теперь он требует от меня долг с процентами. Сумма не сказать, что совсем большая, но очень приличная. Такой расход я, конечно, переживу. Сегодня нужно рассчитаться. В девять вечера в парке на Воронцовских прудах. Я хочу, чтобы ты меня сопровождал. Но очень осторожно и незаметно.
– Если получится, может, его сразу убрать?
– Нет. Вдруг он не один в живых остался. Тогда мне точно головы не сносить. Просто проследи, чтобы меня не ограбили и чтобы этот человек меня не убил.
– Я понял. Буду неподалеку.
– Хорошо, тогда в восемь вечера выезжаем.
Когда Закри ушел, Исмаил вызвал секретаршу.
– Найди мне пакет, – сказал он, как только она открыла дверь.
– Какой именно?
– Какой? Какой именно? – взорвался Исмаил. – Пошла вон, дуррра, и без пакета не возвращайся. Пластиковый пакет, дуррра, слышишь? С каким люди в магазин ходят. И непрозрачный! Овца тупая…
Секретарша пулей вылетела из кабинета и тут же вернулась с красивым подарочным пакетом. Исмаил стал вываливать в него из открытого сейфа пачки денег.
– Прости, малыш, – сказал он примирительно секретарше, – просто у папочки проблемы.
Наполнив пакет, Исмаил прикрыл деньги сверху газетой, сел в кресло, достал белоснежный носовой платок и вытер пот со лба и шеи. Он посмотрел на испуганную секретаршу и сказал уже спокойно и серьезно:
– Если со мной что-нибудь случится, скажи ментам…. Скажи, что… А, впрочем, ладно. Ничего со мной не случится.
Исмаил снова открыл сейф, достал пистолет и стал снаряжать магазин. Он махнул рукой секретарше, и она вышла. До встречи еще оставалось несколько часов. Исмаил сел в кресло и задумался. Может, обратиться в ФСБ? Но, если Забайри не один? Они убьют сначала всю его семью, а потом прикончат и его самого. Если можно откупиться, то лучше откупиться.
В половине девятого вечера Исмаил припарковался недалеко от входа в Воронцовский парк. Рядом остановился джип Закри. Исмаил засуетился, проверил, не заметен ли прикрытый черной водолазкой пистолет, потом взял пакет с деньгами и вышел. Он оглянулся на джип и увидел, что Закри внимательно следит за ним. Что ж, хоть какая-то страховка. Исмаил прошел в парк и медленно стал прогуливаться по пустынным дорожкам.
Закри тоже проверил пистолет в наплечной кобуре, застегнул куртку и вышел из джипа. Обходя машину, он лоб в лоб столкнулся с каким-то рассеянным прохожим и уже открыл было рот, чтобы высказать ему претензии, но почувствовал, что говорить он не может. Закри опустил глаза и с изумлением увидел, что слева у него в теле торчит рукоятка ножа. Прохожий спокойно расстегнул его куртку, достал пистолет из кобуры и сунул себе в карман. Потом резким движением выдернул нож, позволив Закри упасть. Оглянувшись по сторонам, он затащил тело в джип на водительское сиденье. Потом осмотрел себя, проверяя, нет ли следов крови.
После этого прикрыл дверь машины, достал из кармана пистолет, дослал патрон в патронник и поставил на предохранитель. Оружие он засунул за пояс сзади и поправил куртку.
Исмаил стоял возле небольшого пруда и задумчиво смотрел на диких уток. Забайри подошел и стал рядом:
– Салам алейкум, Исмаил.
– Ваалейкум… Забайри? – он настороженно посмотрел на незнакомого человека рядом с ним.
– Ты тоже очень изменился, с трудом тебя узнал, – усмехнулся Забайри.
– Сделал пластическую операцию?
– Да, даже не одну.
– Ты теперь похож на русского.
– Это не самый плохой вариант. Пойдем, прогуляемся.
Они медленно шли вглубь парка. Исмаил объяснял Забайри, что ситуация очень изменилась за последние годы.
¬– Сейчас Кадыров всё взял под контроль. Я стараюсь держаться в стороне, но сам понимаешь. Я бы хотел закрыть наши с тобой дела и больше к ним не возвращаться. Не хочу ссориться ни с вами, ни с кадыровцами.
Они присели на скамейку и Зайбари насмешливо спросил:
– Хочешь откупиться?
¬– Можно и так это назвать. Я принес деньги. В десять раз больше той суммы, что получил от вас. С учетом тех процентов, что я уже выплатил, этого должно быть достаточно. Могу я рассчитывать, что мы с тобой больше не увидимся?
– Покажи деньги, – потребовал Забайри.
Исмаил передал ему пакет. Проверив несколько пачек, Забайри кивнул:
– Всё честно.
– Я бы не стал тебя обманывать. Так что? Я могу рассчитывать, что больше не увижу ни тебя, ни других?
– Да, можешь, – равнодушно сказал Забайри.
¬– Поклянись Аллахом, – попросил Исмаил.
– Клянусь, – так же спокойно ответил Забайри и, не глядя на Исмаила, без размаха ударил его ножом в сердце. Тот схватил его за руку, стараясь что-то сказать, но лишь беззвучно шевелил губами.
Забайри попытался выдернуть нож, но он застрял в теле Исмаила. На дорожке появилась влюбленная парочка. Они еще не могли видеть сидящих на скамейке – уже спустились сумерки. Но времени терять не следовало. Забайри отпустил нож и разжал побелевшие пальцы умирающего, которыми тот вцепился в его руку.
– Ты действительно меня больше никогда не увидишь, – сказал Забайри и, взяв пакет, быстрым шагом пошел к выходу из парка. По пути разобрал телефон и выбросил его в первую попавшуюся урну.
Парочка прошла мимо тела Исмаила, не обратив на него никакого внимания.
Забайри вернулся к себе в номер, высыпал пачки денег на постель и несколько секунд смотрел на них. Потом убрал их в портфель, отчего тот сразу разбух, туда же Забайри положил пистолет. Дела в Москве улажены. Можно отправляться в Ингушетию. Забайри набрал на айфоне номер и, услышав ответ, сказал:
– Салам, Юсуп, рад, что ты жив. Это Забайри.
– Забайри? О, Аллах, я думал, что тебя давно нет в живых!
– Помнишь, ты сказал, что ты мой должник?
– Конечно.
– Ты не отказываешься от этих слов?
– Забайри, не знаю, с кем ты общался всё это время, наверное, забыл, что значит говорить с мужчиной. Я ни от каких своих слов никогда не отказывался. И от этих тоже.
– Тогда я скоро приеду. Мне нужно будет где-то жить, не привлекая внимания. Можешь решить эту проблему?
– Ты можешь жить у меня.
–А семья?
–Жена у меня надежная и верная, а детей нам Аллах не дал. Всё нормально. Запиши адрес.
– Не нужно. Я его знаю. Скоро буду.
Продолжение...
Journal information